----казематы

Разбойница все еще пребывала в темноте бессознательного состояния, когда стражники, вместо того, чтобы, как и положено, заковать арестантку в кандалы, не зажигая факелов, тихо, не проронив ни слова, вынесли ее из каземата и куда-то понесли. Стража общалась знаками. Мужчины, минуя основные коридоры, скрылись в тайном проходе, о котором знали лишь самые доверенные люди императора. Каменный тоннель, казалось, будет бесконечным. Камни и факелы, факелы и камни. Стражи шествовали все также не роняя звуков. Путь их завершился у неприметной двери в стене, из-за которой вырвался непривычно сильный сноп света, после полумрака тайного хода. Стражы гуськом вошли в дверь, за которой оказалась обширная комната со множеством стиллажей, очагом, над которым висело несколько котлов и в каждом кипела вода. Помещение насквозь пропахло травами и лекарствами.  Несколько столов со всяческими мед.принадлежностями, пустой стол, используемый по всей видимости для операций, далее был проход в лазарет. Разбойницу уложили на одну из кушеток. Немолодой мужчина в просторном светлом кимоно, с удивлением воззрился на ни с того ни с сего решившую его почтить своим визитом стражу:
-Чем обязан?
-Этой девушке нужна помощь.-ответствовал один из стражников.
-С каких это пор разбойников принято тащить к личному императорскому врачу?-в голосе лекаря не слышалось гнева, он был человек не злобливый и отзывчивый, но событие действительно было несколько щекотливым - он вполне мог бы спуститься в казематы и сам, если уж на то была такая нужда, либо отправить команду медиков рангом пониже, но что делать осужденным во дворце?
-О ней просил позаботиться окашира.
Врач вздернул голову, глядя пристально на говорившего, затем кивнул головой:
-Хорошо, я позабочусь о ней.-он не стал расспрашивать, если бы было о чем рассказать, ребята бы его просветили-Он..-палец врача указал на пол. Стражник кивнул.
-Девушка в положении, осторожнее с ней.-сказав, стражник, а за ним все остальные соучастники снова скрылись в проходе тайного хода. Медик проводил их взглядом и быстро вышел в смежную комнату:
-Эйто, Суоко, я буду занят, проследите, чтобы никто мне не помешал.-послышался его голос из соседней комнаты и врач вернулся обратно, плотно прикрыв за собой дверь. Мужчина занялся осмотром девушки, прощупывая тело, чтобы выявить повреждения, прослушивая дыхание, иногда качая головой. После беглого осмотра, медик решил срезать остатки одежды с разбойницы. Повернув бесчувственную девушку на бок, он вспорол ткань шелковой рубашки на спине (доспехов ее лишили еще на входе в казематы). Ткань с легкостью расползалась под острым скальпелем, открывая смугловатую кожу спины, кое-где покрытую сейчас синяками. Лекарь собрал шелковые лохмотья, подивившись, как и Хаттори когда-то, откуда у разбойницы тяга к таким непрактичным, дорогим тканям? Девушка издала стон, шевельнув головой, волосы, укрывавшие спину плащем, заструились, оголяя плечо, на котором красовался застаревший шрам, словно крыло бабочки и родинку у основания шеи. Врач застыл, глядя на открывшееся его глазам. нет, его заинтересовала не нагота разбойницы, а именно шрам и пятнышко на шее. После минутного разглядывания этих атребутом, лекарь поспешил разуть разбойницу. На ступне обнаружился уже практически сошедший давнишний след от ожога. Скай непомнила, откуда он у нее. но императорский медик все отлично помнил. Мужчина резко вскочил и метнулся к двери, затем снова к девушке, прикрыв ее покрывалом, он выскочил в соседнюю комнату, а затем и в коридор. Вскоре оттуда послышался топот множества ног, шум, гам, все нараставший..

..Джун поморщилась, головка разбойницы метнулась из стороны в сторону, реснички затрепетали, открывая вишневые глазки. Джун снова зажмурилась. Возвращение в реальность было несколько болезненным. Голова гудела и болела после удара, перед глазами мерещились какие-то глюки. Разбойница схватилась за голову, сжимая виски, а потом всеже заставила себя открыть глазки, потом снова закрыла, хорошенькопротерла их и снова открыла. Но видение не исчезло. Девушка снова поморщилась, восстанавливая в памяти все, что случилось с ней. Она должна была быть сейчас либо в тюрьме, либо в логове, но никак не в богатейших покоях и на огромной кровати. Джун подскочила, но тутже рухнула обратно, так как комната вдруг завращалась, а в глазах потемнело. Девушка снова медленно открыла глаза. На ней были дорогие одежды, вся обстановка вокруг..
-Я что, умерла?..-осипшим голосом прошептала девушка. Все вокруг было настолько нереальным, что проще было поверить в смерть. только она никак немогла вспомнить, как именно попала на тот свет. Рядом послышалось какое-то движение и кто-то взял ее за руку. Джун подняла глаза и резко отпрянула, отпрыгнув на другой конец кровати, прикрывшись одеялом. и тут же позеленела-приступ тошноты заставил ее ладошками зажать себе рот и скрючиться на кровати. Когда приступ немного отступил, разбойница подняла глазки на разодетого мужчину, что попытался взять ее за руку:
-Кто вы? И что здесь.. черт возьми.. происходит?!-возмутилась она, снова борясь с приступом тошноты.

В голове стоял звон, затылок болел, Джун не совсем помнила и понимала, что произошло. Она помнила, как отступали имперские гвардейцы, как шла навстречу им, как в ужасе люди шарахались от нее и как ликовали остатки разбойничьей бандлы, помнила картинки, присланные волками, как был схвачен Хаттори..
-Хаттори..-Джун вскочила с кровати, оглянувшись по сторонам, но комната закачалась под ногами и девушка, чтобы не упасть, вынуждена была схватиться за столбик кровати обеими руками. Звон усиливался, тошнота волнами продолжала накатывать, в глазах темнело, но разбойница отчаянно хваталась за последние крупицы сознания, не желая вновь тонуть во мраке небытия. Нет, не сейчас! Она должна, она обязана.. "Хаттори, дети.." Силой воли девушка заставила себя выпрямиться и твердо посмотреть на этого разодетого мужчину, что тянул к ней руки (твердо, как показалось ей, на самом деле видок разбойницы был плачевен-едва-ли не мертвенная бледность, встрепаные волосы, рассыпавшиеся по плечам и какое-то отчаянное безумие в глазах):
-Где мой..-она хотела спросить, где муж, но новый приступ дурноты согнул ее пополами и Скай таки рухнула на коленки, едва успев выставить руки, чтобы не плюхнуться плашмя на живот. Но тут же ладошки снова были прижаты ко рту. В голове мелькали какие-то картинки, настоящее перемешивалось в голове с проблесками каких-то иных воспоминаний, Джун видела какие-то комнаты, людей, все было красиво в этих видениях, но почему-то все было настолько большое.. Как будто сама Джун попала в страну великанов. Девушка замотала головой, пытаясь навести в ней порядок хоть как-то, но это мало чем помогло. "Я схожу с ума.."
-Джун, неужели ты не помнишь меня?.. - мужик рванулся к ней, Джун, повинуясь годами выработанным боевым рефлексам, проскользнула у него под рукой, походя выхватив его же собственный меч из ножен-со стороны этого мужчины было очень опрометчиво нападать на нее без оружия. Девушка отпрянула к стене, выставив вперед меч. Но резкое движение было чревато новыми неприятностями. Она уже ничего не слышала из-за наполнявшего уши гула, а глаза видели только темноту. Скай до скрипа сцепила зубы, пытаясь снова бороться. Почему-то лицо этого мужчины вдруг показалось знакомым. Но как, откуда она могла его знать? Она ведь общалась только со всяческим сбродом..
- Кто..-разбойница не договрила. Пол, устланый коврами вдруг резко приблизился, а на плечи словно стопудовая тяжесть легла, Скай рухнула на пол, меч с глухим стуком упал рядом. Ладошка разбойницы так и осталась на его рукояти. Темнота все-таки поглотила Скай, отключив разом все ощущения, выбросив ее из реальности..

Аяме вовсе не ожидал того, что произошло в следующий момент. Безусловно хокканские девушки отличались повышенной боевой подготовкой, но почему-то император совершенно не думал, что его дочь, принцесса Хокканская, находясь в таком состоянии сможет предпринять такой маневр. Ведь он сам был отлично подготовлен, ни одного дня не проходило без тренировок с оружием, что бы он был за император, если бы не мог показать пример подданным в бою, случись таковой? Но видимо ум был затуманен радостью от того, что сбылось то, чего уже не чаял, нашлась дочка, и одновременно болью от того, что его она не помнила. Джун тенью проскользнула под его рукой-наметанный глаз бывалого воина тутже отметил легкость и грацию ее движений, даже в таком состоянии. Девушка стояла напротив и угрожала ему его же собственным мечом! "Джун.. Сюсуй бы этого не одобрила.. Но я горжусь тобой!"
- Кто.. - нелдоговорив, девушка рухнула в обморок, Аяме метнулся к ней, как вдруг его обдало вихрем морозного воздуха, а вокруг рук обвилась цепь. Император сдвинул брови. Перед ним стоял какой-то мужик с подозрительно знакомой рожей. Все это происходилдо в доли секунды-звон разбитого стекла, стук оконной рамы и громовой голос:
- Куда катится гордый Хоккан...
Аяме уже успел преодолеть шок-не будь он императором, он быстро справлялся с подобным и сбросил цепь с рук:
-Какое имеешь ты право находиться здесь, бродяга?!-несмотря на то, что его собственный меч лежал рядом с бесчувственной девушкой, Аяме вытащил второй, короткий клинок. Он умел орудовать и этим.
- если сам Император лезет, дабы позабавиться, к девушке из горной деревни, моей жене, которая несет детей под сердцем?
Аяме прищурился, ухватив только первую часть обвинительной речи и возмутившись тем, что какой-то бродяга, а это явно был бродяга-несмотря на одеяние се-кана его личной гвардии и свежевыбритую физиономию (побриться значит успел где-то, прежде чем в императорские покои вваливаться!), синяки и ссадины были видны и так, а гламурные браслеты на руках завершали образ, ярко говоря о том, кем является их носитель, имеет наглость влезать к нему в такую минуту и портить радостный момент такими заявлениями и своей гнусной рожей! Аяме смерил презрительным взглядом наглеца. Бельмо, цепи.. Да это же один из кокурейджинцев, доставленных днем в казематы!
- СКАЖИТЕ МНЕ, ГДЕ ВАША ЧЕСТЬ И ДОСТОИНСТВО, ГДЕ ДОСТОИНСТВО И ГОРДОСТЬ СЕВЕРА??????
Этот голос, эти такие знакомые интонации.. Аяме на секунду вытаращил глаза, а потом озверел:
-Как смеешь ты кидать мне в лицо подобные обвинения? Ты, кто должен был занять место сегуна, и докатившийся.. Сначала элитный убийца, теперь разбойник, приговоренный к казни?!-но тут взгляд Аяме упал на руку лежавшей без чувств девушки:
-Уйди с дороги! Тебе не место здесь! - император попытался отодвинуть теперешнего разбойника-Джун нужна была помощь, это все, что его волновало в данный момент, он нехотел едва найдя тутже и потерять ее по прихоти какого-то предателя!

- Полное, по всем статьям Великой Ясы. Помните пункт один-семь-три-айо? Муж имеет право находиться везде, где есть его жена.
Новый шок. Аяме едва глаза не выронил. Жена? Джун? Дочь.. его жена?? Неможет быть!
-Ты видимо умом тронулся, бродяга!
- А что насчет пункта шесть-пять? Император гарант благоденствия своих подданых?
-Да что ты говоришь!..-Аяме задохнулся от возмущения-дня не проходило без того, чтобы он не думал, как вывести Хоккан из ямы, помимо мыслей о пропавшей дочери, его терзали мысли о родине. Он был в тупике. А теперь еще и этот бродяга смеет отчитывать его, тогда как сам покинул дворец в тот самый момент, когда страна в нем нуждалась. Да как он смел, столько лет прохлаждавшийся на вольных хлебах теперь кидать ему какие-то упреки?
-Император является гарантом благоденствия честных граждан, но никак не наемников, живущих вне законов и уж никак не для разбойничьего сброда!
- Да, я смею. Ибо я простой человек из народа, никто, не имеющий ни мать, ни отца, но считаю родиной горы исконного Хоккана, который пытался воззвать до разума "батюшки Императора"
Аяме на миг почувствовал, как в глазах темнеет, но быстро справился с собой, чай не барышня какая кисейная. Да, Хоккан сейчас в глубокой.. Яме, но ведь Аяме действовал так будучи в полной уверенности, что планы отца верны, ведь он рос под влиянием их. Да, зачастую мы слепо следуем заветам предков, но не всегда эти заветы верны. Но для Аяме слово отца всегда было чем-то сродни постулатов Великой Ясы. Но сейчас он тщетно искал выходы, до исступления загоняя себя, бессонными ночами просиживая над донесениями разведки и впадая все в большую депрессию. Он был готов предложить богам свою собственную жизнь, понести любые пытки, но чтобы его народ жил в мире и спокойствии, но это был бы слишком легкий выход.
- Послушайте и мою сказку.. -то, о чем оворил разбойник дальше было просто немыслимо. Но Аяме небыл бы родителем, если бы сейчас снова кинулся с кулаками на Мусасси. Его слух вычленил совершенно иное из речи наемника:
-Гарем Куто?? Улица красных фонарей??-волна морозного ужаса прбрала императора. Он ничего не знал о жизни дочери с тех самых пор, сколько раз она могла погибнуть, сколько раз ее могли.. А его все это время небыло рядом. Не его рука защищала и утешала его, не его заботой она была окружена..- Джун..-Аяме, от гремучей смеси чувств, нахлынувших на него, снова ринулся к дочери, позабыв о том, что перед ним один из самых опасных наемников империи. Сколько время он потерял, и сколько теряет сейчас..

- Да ты що? Я никогда не думал, что разбойниками и наемниками вне закона становятся целыми кланами. Кан, Ка, Танао, Урутай, Хенха, Лаосао?
На скулах императора заходили желваки. Да что он вообще себе позволял, этот бродяга-разбойник? Откуда он вообще мог знать и понимать, что происходит в мире? Откуда он вообще мог знать, в каком состоянии ему досталась страна и насколько трудно было для него решение отдать под крыло Куто хокканские земли? Да, отец Аяме стремился к содружеству с Куто, но даже он немог предположить, какую цену за это затребует восток. И Аяме вынужден был с этим согласиться. Так как иного выхода на тот момент не видел. Рядом небыло способных помочь людей, все разбежались. Но сейчас император думал, что нашел выход, как и земли вернуть и Хоккан вывести из плачевного положения. Но он не собирался отчитываться в этом перед кем бы то нибыло. И выносить это на сейчас налюди нельзя, мало-ли какие посторонние уши услышать могут, как бы до Куто раньше времени не донесли. Нет, он пока помолчит об этом. Только доверенные будут знать. И, наверняка смогут привнести дельные предложения в его идею.
-Эти кланы, что ты перечислил, остались верны хоккану. Они не стали убийцами, они не стали разбойниками. Многие их члены зарабатывали и раньше наемничеством, но работали на благо Хоккана. -несмотря на то, что все еще носил траур и большая часть его мыслей была занята прошлым, но Аяме небыл безумцем и был хорошо осведомлен обо всем, что происходило в его империи.
- Все это было, а сколько еще предстоит?
Аяме вздохнул. Предстоит? Он отнес это замечание на счет обстановки в мире. Но, услышав в голосе бывшего наемника горькие нотки, кивнул:
-Предстоит много. И одному мне не справиться. - большего он выдавить из себя немог. он давно признал и понял собственные ошибки, но оправдываться было не в его манере. Сказанное и так нанесло сильнейший удар по собственному авторитету и самолюбию в частности.
Джун... А представьте себе, когда я ее нашел, у нее не было имени. И можно сказать, что я ей дал это имя, потому что она так захотела... Откуда Вы знаете ее имя?
Аяме неотрывно смотрел на девушку, пребывая в волнении и скорби от того, что дочь не признала его. Но слова Мусасси услышал:
-Ты дал ей имя? - император горько усмехнулся. - Это имя дал ей я шестнадцать лет назад, едва она издала первый крик.. - последние слова были произнесены сдавленным шепотом-у Аяме просто перехватило горло от нахлынувших чувств..

- А Вы уверены, что можете рассчитывать на этих горцев? Пойдут ль они за Вами?
Аяме тут мог бы стушеваться и скиснуть, если бы не знал народа Хокканского, если бы сам небыл хокканцем. Они пойдут, во имя блага империи, пойдут. Безусловно сперва ему самому придется многим поступиться, но ради того, чтобы спасти этот тонущий корабль, он уже был готов пойти на это. Темболее теперь, когда так внезапно обнаружилась давно пропашая дочь. Он просто немог спихнуть на ее плечи все то, что натворил сам.
-Пойдут. -Аяме знал, как достичь этого. Конечно, с той горсткой верных людей, оставшихся рядом, предстоящее предприятие казалось фантастическим и едва-ли выполнимым. Но, как говорят-глаза бояться, а руки делают. И он сделает это.
- И что вы же знаете.. Это война хранителей. Генбу, Судзаку, Сейрю...
Аяме поджал губы:
-Судзаку и Сэйрю.. К сожалению, пока мне известен лишь один хранитель Гэнбу, вернее хранительница, да и та из рода Тэгиру. Но и она пропала, где ее искать одному Гэнбу сейчас только и известно.-император сдержал вздох. Еще и эта клановая ветвь императорской династии, Тегиру. Сколькоо они баламутили раньше и продолжали интриговать сейчас, в такое время они всеравно продолжали попытки завладеть престолом.
- Ну звiняйте, вольнiм хлебопашцам не понiмать. А коль честно: куда делись все, кто мог оказать посильную поддержку? Рискну догадаться, что разошлись из-за разницы во мнениях?
Аяме было вскинул брови на урутайца, заслышав сайровский говор, но потом вновь отвернулся, признавая правоту хокканца. Но Аяме более не держал зла ни на одного из них и, если бы они решили вернуться, не напоминая о прошлых разногласиях, он бы смог переступить через свое упрямство и гордыню. Но о таком чуде можно бы было только мечтать-хокканцы упертый народ, твердые как горы, суровые как горные морозы..
- Когда она встретилась мне, она была без имени. Вернее с таким именем, что ей лучше было не светить. Хотя какое имя, прозвище то. И когда сели думать над именем, сошлись на Джун. А Вы точно уверены, что она Принцесса? Я то смогу объяснить, почему вы ее не нашли, если это точно она
Аяме грустно улыбнулся:
-Она как две капли воды похожа на свою мать..-император кивнул на гобелен на стене, висевший буквально за спиной урутайца, где был портрет женщины в императорских одеяних, с эрхой в руках. Словно внезапно повзрослевшая и переодетая Джун. Одно лицо. -Если ты говоришь, что стал ей мужем, то должен знать о родинке на шее и шраме на стопе. Последний она получила когда нянька уснула у камина, ей было всего четыре года. - Аяме протянул руку, каснувшись волос девушки сдвигая их и обнажая шею, где красовалась упомянутая родинка. Чем бы кончилось это выявление признаков принцессы, неизвестно, если бы в покои не вошел лекарь. Тот самый, что сообщил о том, что принцесса нашлась. Завидев двоих мужчин в углу, его брови сошлись у переносицы:
-Это как понимать? - громовой голос сотряс воздух в императорских покоях так, что аж светильники звякнули - Это для того целая толпа лекарей печется о жизни принцессы, чтобы два болвана угробили ее просто так болтая у окошка? - лекарь решительно двинулся на "кружок по интересам", организованный императором и бывшим наемником - А ну-ка верните девушку в кровать! Иначе я сейчас вас обоих приговорю.. -врач безапелляционно отобрал бесчувственную девушку из рук Хаттори и уложил обратно в кровать, сердито качая головой, тутже занявшись осмотром и напичкиванием лекарствами Джун, продолжая ругаться-..к десяти ведрам касторки каждому! Ну ладно этот императорский лоб очумел от счастья, но ты, Окашира, у тебя где мозги? Девчонке нужна помощь и покой, а вы ее таскаете как куль с картошкой!

Аяме знал, что натворил много, как знал и то, скольким придется поступиться и на что пойти ради того, чтобы все исправить и спасти империю. Если бы нужна была его жизнь, чтобы положить на весы взамен процветания родной страны, он бы сделал это. Но, к сожалению, все было не так просто. Тут предстояло положить кое-что поощутимее, самолюбие, гордость, душу.. Но он был готов к этому. И, видимо Гэнбу принял наконец его раскаяние, возвратив дочь.. Аяме немог нарадоваться этому факту. И неважно, что теперь придется терпеть шпильки этого урутайского наемника, он потерпит и сделает все, ради того, чтобы дочь и его народ были счастливы.
Император наблюдал за тем, как возмущенный врач снова суетится вокруг Джун, нахмурившись и озабочено ловя каждое его слово, каждый жест, каждую эмоцию, рисовавшуюся на лице медика. "Гэнбу.. Не забирай ее у меня.. Только не снова.. " - как заклятье, твердил про себя император.
- У Джун непостоянный образ жизни, что когда просыпается не на моих руках, то очень здорово нервничает. А тут она, простите за выражение, здорово шуганулась забытой обстановки. Плюс она много испытала во дворце Куто, если бы не лекарь Тиэ, то не знаю, что было бы. Так что, - наемник взгромоздился с немытыми ногами на императорское ложе. Аяме скрипнул зубами-Хаттори явно испытывал его терпение. Это переходило уже всякие рамки. Сколько бы там не натворил сам Аяме, но он все еще был императором. И все еще в его власти были жизни хокканцев. Но ситуацию спас лекарь, отвесив тяжеленного подзатыльника наемнику и спихнув того с кровати:
-Ай, Хаттори, сколько лет, а все ведешь себя как ребенок? Твоей жене сейчас покой нужен, а не перепалка двуух петухов над ее ушами. И ноги сюда не суй. Чем чище кругом будет, тем здоровее будет девушка. - лекарь полоснул прокаленным на огне скальпелем по руке девушке и обильно пролил какое-то зелье по царапине, после чего обернул тканью. - Вы оба как дети малые, не оставь вас на минуту. - совершив еще пару каких-то манипуляций над телом принцессы, лекарь вытолкал обоих мужчин в соседнюю комнату, вышвырнув их оружие следом:
- И чтобы тихо мне тут сидели, иначе оба будете на касторовой диете сидеть. - дверь перед носами императора и Хаттори захлопнулась. Аяме только глазами моргал. Мало того, что найденая дочь оказалась замужем, мало того, что в положении, мало того, что еще и за самой вредной занозой, за какой только могла оказаться, так теперь еще и собственный лекарь отчитывает его, как когда-то в детстве отец. Хорошо еще пинков не надавал. Впрочем Аяме сейчас был и так в шоке, возможно что и получи он пинков от лекаря, все также проглотил. Потом, когда отойдет и обдумает все, он наверняка возмутиться, но сейчас он потерял дар речи, тупо глядя то на дверь, то на Хаттори, пытаясь что-то сказать, возмущенно указывая наемнику на закрытую дверь рукой и клацая челюстью. В итоге он в сердах махнул рукой и, круто развернувшись на 180 градусов, прошествовал к шкафу, из которого извлек здоровенный графин с с аке и пару пиалок. наполнив обе, он осушил залпом свою и наполнил вновь:
- Ну давай хоть за "знакомство" выпьем.. Зятек.. - император наконец справился с немотой и пригласил наемника за стол.

Ну конечно же, саке всему голова. Чудо-напиток не раз спасал положение и помогал мирно решить многие запутаннейшие вопросы.
- Ага. За знакомство
Аяме одобрительно кивнул и вновь наполнил чарки. Взяв со стола колокольчик, император встряхнул его и, буквально через мгновение в покои влетел слуга:
- Обед нам на две.. - император бросил взгляд на Хаттори. Да, это уже давно не мальчик, курсировавший когда-то с выражением абсолютного спокойствия и превосходства на лице. Мальчик подрос и наверняка аппетитом обладал немаленьким. Но и сам Аяме чувствовал потребность поплотнее восполнить силы после стресса. А возможно что и лекарь присоединится к ним после того, как закончит свои дела с джун. - на шесть персон. - завершил он фразу и слуга тутже удалился.
- Подозреваю, что нам еще предстоит познакомиться. Я то Вас совсем не знаю. Император, на которого даже не посмотришь без на то соизволения.
Аяме усмехнулся, вновь поднимая пиалку с саке:
- Император должен нести традиции, Хаттори. Самый последний прутик, удерживающий народ вместе частенько держится именно на традициях. Я не говорю, что все на свете на этом зиждется, но, сам знаешь, Хоккан всегда жил опираясь на традиции, но при этом глядя вперед. - еще одна чарка была опустошена. - А по поводу знакомства ты прав. Может быть поведаешь мне, пока есть время, где ты отыскал Джун? И при каких обстоятельствах? - Аяме приготовился слушать, тем временем в императорские покои прислугапринесла обед, правда видимо со счетом у прислуги было явно не порядок, так как принесенным ими изобилием, можно было насытить целую армию, не то что троих оголодавших мужчин. Аяме сомневался, что лекарь позволит сейчас Джун присоединиться к их трапезе, даже если она уже сейчас пришла в себя. Выждав, пока прислуга уберется из покоев, Аяме пригласил зятя к столу. Как говорится, чтобы наладить отношения с новой родней, следует начать с того, чтобы "преломить хлеб", за столом да под чарку саке легче избежать раздражения и удержать гнев на коротком поводке. Аяме оглянулся на все еще закрытую дверь спальных покоев. Он всецело доверял лекарю, но, как известно, ожидание самая тяжкая из пыток.
- Ты говорил, что Джун побывала в гареме Куто?? Как получилось, что она туда попала?? Неужели Куто нарушило договор и захватило пленных??

Аяме слушал наемника и хмурился. Но молчал. Не перебивал, желая узнать историю до конца. Что скрывать, холодок не раз пробежал по его спине, пока он слушал рассказы бывшего начальника стражи дворца. Было много поводов, чтобы вновь вскипеть гневом, вновь стукнуть кулаком по столу и затеять если не драку, то новые аресты и мщения. Но что было, то прошло. Сейчас, как бы нибыло это странно, Аяме мыслил настоящим. Жизнь, украсившая его виски сединой, все-таки многому его научила. Как бы ни хотелось сей момент вскочить в седло и с катаной нак перевес повести Хоккан на войну, как бы горячее сердце не требовало битвы и мести, император сдержал себя от поспешных решений и действий. Он лишь прикрыл глаза ладонью, по окончании рассказа наемника, вновь и вновь переживая ужасы, произошедшие с дочерью. И его небыло рядом, не его заботливые руки успокаивали и утешали ее, не его меч защищал ее.. Аяме молча дослушал рассказ наемника, приподняв бровь осмотрел волка, но не промолвил ни слова. Новый шок постиг его при вести о том, что дочь несет на себе знак хранителя Гэнбу. И не абы кого, а своего прародителя. Но наверное все так и должно было быть. Император поднялся из-за стола и, пройдя мимо наемника, положил руку тому на плечо:
- Спасибо. Что был рядом с нею. - тихо проговорил император и отошел к окну. Над Хокканом вновь шел снег. Как и много лет назад, как и многие столетия назад. Но мало что изменилось на севере за все прошедшие годы. Горцы все также гордо несли свою историю и честь, все также хоккан населяли племена, все также хоккан раздирали распри династий, все также ошибался во многом правитель.. Аяме выискал вдали  огни особняков рода Тегиру. Да, помимо нынешней аккупации Куто, еще и они поднимали головы, интригуя год от года, добираясь к престолу. И Аяме был вынужден большую часть внимания уделять этим распрям, дабы удержать престол, дабы не допустить внутреннего раскола. Возможно, не будь этой негласной междоусобицы, он был бы более внимателен в вопросах мира с Куто. Но, что теперь рассуждать, когда дело сделано. Теперь нужно было искать выходов, искать спасения стране, чтобы народ и дочь могли жить в мире и процветании. Император облокотился локтем на косяк окна, размышляя. Возможно приход жрицы многое бы решил. Стоп. Ведь Хаттори что-то говорил о хранителях! Аяме стремительно развернулся и вернулся к столу:
- Хаттори, ты можешь подробнее рассказать о каждом из хранителей, кого знаешь и как их отыскать? - Аяме уже позабыл кипучий гнев и упрямую гордыню, охваченый новой идеей, вдруг уловивший пусть пока призрачный, но способ к спасению. - Хоккан сейчас сам знаешь, в каком положении.. - Аяме нехотелось думать о том, что Джун тоже придется участвовать во всей этой истории. Но, возможно, если они отыщут всех и жрицу, дочь не постигнут ужасы войны, все можно будет решить гораздо более мирным путем..

Старый лекарь, кинувшийся было к внезапно пришедшей в себя пациентке, остановился рядом и улыбнулся, поняв, что именно заставило девушку подскочить на кровать. Но Джун не замечала его присутствия, охваченная новым волнением. Если до сего момента она не вполне понимала свое положение, то сейчас все представилось настолько ярко, что аж слезы на глаза наворачивались. Принцесса положила ладошку на живот, прислушиваясь к собственным ощущениям.
- Как ты, Джун?
Глазенки Джун в этот момент светились счастьем. Девушка прижалась головкой к мужниной груди, положив ладошку поверх его руки.
- Хорошо, кажется. - тут последовал еще один пинок изнутри, заставивший девушку вздрогнуть. Это было так непривычно.. Хокканка глубоко вздохнула. Вскоре в животе по-новой наступил мир и покой. Джун взяла широкую ладонь мужа в свои ручки. - А.. как я здесь оказалась?? - Джун оглянулась по сторонам, слушая, что скажет муж, по мере его рассказа восстанавливая в головке все, что произошло. но вместе с этим, в мысли примешивался и сон и воспоминания, еще более далекие, чем нынешние события, вновь всплывали между ушками. Глазки Джун вдруг округлились и онв друг крепко сжала ладонь мужа. - Хаттори.. Я.. Я вспомнила.. Папа.. - девушка вдруг заозиралась, продолжая стискивать мужнину руку.
- Ваше высочество, вам нужно больше отдыхать и постарайтесь не нервничать так. Малышу это не пойдет на пользу. - старый лекарь, все это время бывший здесь, каким-то чудом успел приготовить какую-то настойку. Чуда тут конечно небыло, просто Джун незаметила ни его, ни времени. Лекарь протянул пиалу девушке. - Выпейте, ваше высочество. А его величество подойдет к вам чуть позже.
Джун протянула подрагивающую ладошку за пиалой, но в руках удержать несумела. Тонкая фарфоровая пиала покатилась по дорогому ковру императорского покоя. Джун машинально подскочила, по привычке желая подхватить чашечку. До руки лекаря и мужа практически одновременно ее  остановили. Лекарь заставил девушку лечь обратно на кровать.
- Оставьте, я приготовлю еще.
Джун снова вцепилась в руку Хаттори, незная, как посмотреть ему в глаза, зная его отношение к императору. Что ей теперь делать? Как быть, когда она вспомнила все? Она любила мужа до потери сознания. Но сердечко щемило. Ведь отца она тоже любила, пусть и непомнила о нем многие годы. Девушка прижалась лбом к ладони Хаттори, зажмурив глаза, ища слова, что сказать. А главное - как сказать?