===>>>улицы города

- Командующему армией? - Коуден промолчал, очередной раз посетовав на то, что в лицо его мало кто знает, видя в нем в первую очередь "расфуфыренного" юнца в дорогом доспехе.
"Хотя, может оно и к лучшему?"
- Как это не существует? А что же в нем существует? Может быть расскажешь о том, что мир стоит на трех китах или слонах, которые стоят на большой черепахе? - девушка недовольно бурчала себе под нос, но Коуден расслышал и негромко ответил.
- Эти сказки даже детям не рассказывают. Всем известно, что наш мир основали четыре бога и мир зиждется на их могуществе.
На его отповедь девушка почему-то возмутилась сверх всякой меры.
- Молодой человек! Уж простите, но что-что, а географию я знаю получше некоторых! Не верите -  спросите у мисс Харуны, моей учительницы! Последнюю контрольную я написала на сто баллов! В отличие от всяких там мальчишек
Коуден приподнял бровь.
"Контрольную? Это у них в провинции так государственный экзамен называют? Хм, вот только я не слышал, чтобы к нему женщин допускали. Очень уж это подозрительно..."
- Вы не знаете про Тихий океан, а не я! Да и ещё, быть может, я вас удивлю, но сейчас самый конец лета, середина августа! А все нормальные сакуры как раз отцвели в апреле. Или у вас в этом вашем Конане все с ног на голову переставлено? Вообще странная деревня! Странные люди, странная одежда... Даже сакуры и те странные!
Коуден уже подавил толькочто вскипевший в душе гнев и удивленно смотрел на девушку.
"Придворные лекари кажется уже нечто подобное обсуждали... Я как-то думал что они просто шутили."
Но вот что-то здесь было не так, что-то не вязалось с размышлениями врачей о помутнениях рассудка, Коуден не мог понять что, прокручивая в голове все, что было сказано и сделано с самого начала в их встречи...
- ну вас здесь хоть компьютер с выходом в интернет найдется, а? Ну хоть один?
Голос девушки к концу речи стал настолько беспомощен и жалобен.. Коуден тяжело вздохнул, на время отложив попытки понять, что же тут было неправильного...
- Во дворце много выходов. И входов тоже. - мягко, как ребенку начал объяснять он. - Если вы сможете подробно описать этот вашь компьютер, может быть служащие в архивах что-то и смлгут отыскать...
Меж тем они подъехали ко дворцу. Солдаты у входа, как обычно, склонились в поклоне, прижав руки к груди. Коуден кивнул им, в знак приветствия и, въехав в ворота, спешился. Дворцовый этикет запрещал езду верхом во внутреннем дворе дворца. Конечно это не касалось высших чинов, а уж Коудена темболее. Но Додзи и так натерпелся за сегодня сверх меры, о нем следовало позаботиться в первую очередь. Да и находившиеся во дворе люди бросали на него и Соноко весьма не однозначные взгляды.
- Спускайтесь, приехали.

===>>>лес

Дорога от леса и до городских ворот прошла в молчании. Коуден снова погрузился в раздумья обо всем произошедшем, Эри вез спящую Шизуку, солдаты помалкивали, зная, что командира в таком состоянии лучше не трогать. Коуден небыл психом, на его счету небыло ни скандалов, ни ора - почему всех и ошарашил его взрыв в приемной сегуна, но сама атмосфера, царящая сейчас вкруг него на подсознательном уровне отбивала всякую охоту к нему приближаться у подчиненных. В лучшем случае это было чревато тяжелым взглядом со стороны последнего, в худшем... Об этом лучше не предполагать. Пожалуй, единственный, кому бы было позволено устроить взбучку да-цзяну, это Койю, но он в последнюю их встречу оставался во дворце. Коуден поднял голову и всмотрелся вдаль, туда, где виднелись крыши города на взгорье. Что ожидало его там? Но расспрашивать солдат всеравно не стал, не расходуя последние минуты свободы на праздные разговоры. Чтобы там ни было, а въехав в город, он снова попадет за решетку обязанностей. Да и до города оставалось не так уж и много ехать. Дорога к столице была пустынна, всюду царила полнейшая тишина. Словно даже сама природа скорбела по маленькой, но отважной девочке. Коуден сжал поводья уздечки Додзи. Он никогда не простит себе этой потери. Впереди показались ворота и стражники караула. Коуден чуть замедлил шаг Додзи, придержав повод. Когда они поравнялись со стражей, ратники без слов, рухнули на колени. Коуден вытаращил глаза, но сказать ничего не успел - конь понес его дальше. Тоже происходило и на полупустынных улочках Эйю - по всему пути их следования, редкие прохожие, встречавшиеся на пути, падали на колени. Люди заведомо короновали его. Весть о смерти императрицы и ее последнем слове облетела столицу в считанные часы, а к этому времени, наверняка разлетелась и далеко за ее пределы. Коуден нахмурился и пришпорил коня - ему тяжело было видеть притихшую столицу и эти знаки почтения. В груди ныло и болело, при каждом новом коленопреклоненном человеке становилось еще тяжелее. Вот наконец и дворцовая площадь... Здесь их встречал совет в полном сборе. Коудену пришлось остановить Додзи. Все советники, политики, военачальники и прочие чиновники, собрались на площади перед дворцом. Коуден хмуро взирал на это сборище, уже догадываясь, что бы это могло означать. Все чиновники и челядь дворца, как по команде, как и люди на улицах, опустились на колени, вперед вышел глава совета, приблизился к пока еще да-цзяну и на расстоянии пяти шагов от Додзи, также упал на колени, склонив голову.
- Сейтзуки-сама, повинуясь последней воле нашей любимой императрицы, правилам наследования и политической обстановке в стране, смиренно просим вас, принять сан повелителя Южной империи и стать хранителем веры, спокойствия и благосостояния Конан, империи, хранимой крылом Судзаку...
Над площадью повисла громовая тишина, давившая на уши. Никогда на памяти юноши здесь небывало ТАК тихо. Да что там на площади? Вся столица, да и казалось весь Конан, в этот момент были погружены в молчание. Коуден поднял голову и окинул взглядом народ на площади. Все ждали его решения. Но что означало оно для него самого?... Тюрьма. Золоченная клетка, из которой до конца дней он не сможет вырваться. Но что будет, если он откажется? Если на престол взойдет человек, считающий правильными такие решения, как недавно было принято сегунатом по делу об обмене императрицы на да-цзяна. К чему приведет Конан подобный правитель? И в этом случае он не сможет остаться равнодушен к этому, также до конца дней мучаясь за свое решение и выступая против власти, что-то доказывая... Несмотря на все небрежения к нему за дела отца, на статус сына изменника и всего с этим связанного, Коуден любил Конан и искренне переживал за империю. Юноша перевел взгляд на коленопреклоненного главу совета.
- Я приму на себя это бремя, Ко-суйсё... - тихо ответил он старику-главе совета. На лице дряхлого чиновника появилась слабая улыбка и Коуден заметил, как тот с облегчением вздохнул.
- Спасибо, Коуден-доно... - этот краткий диалог небыл заметен и слышен для окружающих, для остальных присутствующих момент все еще оставался напряженным. Коуден поднял голову и снова окинул взглядом площадь.
- Повинуясь последней воле императрицы и в память о ней, я принимаю этот сан и все обязательства. И обязуюсь хранить и беречь, даже ценой собственной жизни империю Конан. - голос Коудена разнесся над площадью и городом, необычайно мощно прозвучавший в царящей над Конаном тишине. Коуден потянул шнуровку ворота доспеха и оттянул его с шеи. Глазам собравшихся предстал знак хранителя Судзаку. Скрывать его уже небыло смысла - всеравно весть о произошедшем на поле посольства уже давно облетела всю столицу, так лучше пусть люди сразу видят правду, а не мучаются догадками - правда-ли то, что разнесли слухи или очередная побасенка сплетников для приукрашения всей истории. Минутное молчание, после слов юноши и столицу огласил радостный рев толпы. Выбор сделан. Он сам шагнул в клетку и запер себя в ней на замок, зашвырнув ключ в недосягаемую даль. Пути назад небыло более. Коуден тронул коня и въехал в ворота дворца.